Книга Икера: из воспоминаний мамы Икера Касильяса #RealMadrid #РеалМадрид #касильяс
2 Янв 2013, 22:01 | Рейтинг: Рейтинг темы: голосов - 1, средняя оценка - 5.00.

Книга Икера: из воспоминаний мамы Икера Касильяса

Новая публикация отрывка из биографической книги, посвященной Икеру Касильясу, - «Скромность чемпиона», автором которой является испанский журналист Энрике Ортего.

Из воспоминаний мамы Икера - Марии Кармен Фернандес

Я родила Икера, когда мне было 22 года. Проще говоря, я сама ещё была ребенком. Но я всегда была очень ответственным человеком. Я училась и работала. Я любила полностью планировать свою жизнь, но мое планирование дало сбой, когда я забеременела.

Футбол меня совершенно не интересовал. Совсем. Но складывается такое ощущение, что моя жизнь была отмечена теми, кто меня окружал, а они все очень любили футбол. Мой парень, который впоследствии стал моим мужем, обожал футбол, как и мои первые начальники. Потом я работала в области медиа планирования, и мой начальник Хосе Мария Мартинес-Ровира был таким фанатом, что в итоге баллотировался на пост президента «Барсы», но эти выборы выиграл Лапорта. А тем временем Хосе Луиса отправили в Бильбао, мы поженились и переехали туда жить.

Мы сняли квартиру на пятом этаже в доме напротив «Кампо Волантин», в 10 минутах ходьбы от мэрии. Наш сын был зачат в Бильбао, и всю мою беременность мы прожили там. Я назвала его Икер, потому что это имя казалось мне современным. Очень сильным. Мне сказали, что оно значит «Испытание». А однажды я прочитала, что оно также означает «приносящий удачу». Моя свекровь и деверь, которые там жили, перечислили мне все баскские имена, которые они знали: Айтор, Горка, Иньяки, Чема… и Икер мне понравилось больше всего, оно было со мной созвучно. К тому же, мне казалось, что оно звучит необычно, это уже потом я поняла, что существует много Икеров.

Все воспоминания о том годе и нескольких месяцах, проведенных в Бильбао, просто замечательны. Я никогда не забуду наших соседей Аделину и Августина, они были родом из Бургоса и были старше нас. Они очень нам помогли.

Тем не менее, с самого начала моей беременности я знала, что хочу, чтобы ребенок родился и вырос в Мадриде. В Мостолес у нас был дом, который мы купили до переезда в Бильбао. На самом деле, мы еле сводили концы с концами, потому что нам нужно было платить за аренду одного жилья и выплачивать ипотеку за другое.

Икер родился в госпитале «Санта Кристина» на улице О’Доннел, там же, где родилась я сама. Роды прошли естественным путем, он весил четыре килограмма. Все было просто идеально. Мы провели полтора месяца в Мадриде, а потом опять вернулись в Бильбао. Хосе Луису пришлось уехать раньше, потому что у него закончился отпуск. Там мы прожили еще около года, примерно так. Я полностью посвятила себя ребенку. Мы каждый день ходили в парк. Я возила его в коляске в центр города, мы жили около университета «Универсидад де Деусто». А на следующее лето мы перебрались в Мадрид на постоянное место жительства. Первые три месяца мы жили у моих родителей, а в июне переехали в собственный дом в Мостолес, где Икер и вырос.

Его всегда было сложно накормить. Он ничего не ел. Он всегда хотел только детскую еду, а потом картофель фри. Как я страдала, пытаясь заставить его есть! И зачастую сдавалась. Ко всему прочему, у него всегда было пухлое лицо, которое вводило в заблуждение. Врачи всегда мне говорили, что у него скоро разовьется анемия, потому что у него был низкий гемоглобин. Я не могла заставить его есть макароны до трех лет. Потом, шаг за шагом, он стал питаться более или менее нормально, но его порции были весьма малы: тарелка чечевицы и куриное филе. Мне приходилось его обманывать, обещать, что что-нибудь ему куплю или дам, тогда он немного ел. Он был очень упрям, просто жутко упрям. В то время я называла его Буфио, по имени ослика из мультфильма.

Я помню, как в Навалакрусе нам приходилось кормить его в баре «Барто». Мы ставили его рядом с настольным футболом и кормили по ложке в промежутках между каждым голом. Весь процесс занимал час-полтора, мне приходилось разогревать остатки еды. Каждый обед стоил мне 5 песет, столько стоила игра в настольный футбол. После этого я клала картонку в ворота, чтобы шарик в них не залетал, иначе это обошлось бы мне в целое состояние. Я также водила его туда, где были ослики и цыплята, и пока он гонялся за ними и бросался в них камешками, я его кормила.

Ещё одной уловкой, которую я использовала, чтобы заставить его поесть, было то, что я говорила ему, что Арконада, который был его кумиром, ел очень много сардин и рыбы. Я говорила ему: «Сегодня я разговаривала с мамой Арконады, и она сказала мне, что он съел все сардины, которые она ему дала». Икер бунтовал. Он говорил мне, что я вру, что я лгунья. Он не был глупым, но между делом я заставляла его есть. Я была очень изобретательна. Помню, как он мне не верил, а я говорила, что сейчас позвоню маме Арконады по телефону, и она сама ему все скажет. Во время чемпионата мира в Южной Африке я встретила сына Арканады и рассказала ему эту историю, он так смеялся.

Когда Икер подрос, то с радостью ел картошку фри и яичницу. И яблоки, он целый день ел яблоки. Он и сейчас их ест. Он съедает одно и сразу же тянется за другим. Я даже видела, как он жует яблоки на телевидении. Я прозвала его «яблочным ребёнком».

А ещё он плохо спал. Когда ему было три месяца, мы решили забирать его на ночь в свою кровать, потому что бессонные ночи были невыносимы. Он спал с нами до двух лет. Мы не накрывались одеялами, чтобы он не задохнулся, когда спал между нами. Когда ему исполнилось два года, мы перекладывали его в кроватку, но каждый раз он просыпался, понимал, где находится, и поднимал шум. Он ненавидел кроватку. Однажды, когда ему было шесть месяцев, он баловался и выпал из нее. Я понятия не имею, как он это сделал. Он хотел выбраться из нее, вставал и начинал раскачиваться. Сейчас он проделывает то же самое на воротах. Ловкость его ног впечатляла, он мог закидывать их за голову.

У него были врождённые сила и ловкость. Его отец и я старались удержать его руками, но он выскальзывал. Мы не понимали, как он это делает. Поэтому меня ничуть не удивляет, как он прыгает в воротах. Он очень рано начал ходить, где-то в восемь с половиной месяцев. Его никто не учил, он сам научился. Он держался за стены и ходил из стороны в сторону маленькими шажками. Я целыми днями бегала за ним. Стоило мне отвернуться, и я уже не могла найти его там, где оставила.

Его первая форма была формой «Атлетика Бильбао», красно-белая майка и черные шорты. Ее подарили моя сестра Тереса и её муж Феликс. Следующая форма была вратарской, ему было года три. Я всегда верила в то, что это была форма «Реал Мадрида», но мой муж сказал, что эти цвета предпочитал Арконада. У майки были длинные рукава, и не было имени на спине. Каждый раз, когда Икер шёл в парк играть, он надевал футбольную майку. Он не хотел надевать ничего другого. Так как он был крупным ребенком, то она была ему как раз. Когда он уже каждый день ходил в «Сьюдад Депортива», то постоянно возвращался в грязных бутсах, я помню, как сушила их в духовке, чтобы он мог их надеть на следующий день.

Тогда я понятия не имела о футболе. Можно даже сказать, что я практически ненавидела его. Часто мне казалось, что его отец меня обманывает. Каждый раз он уходил с ребенком, но я никогда не видела сына по телевизору. Я думала, что все, кто играет в футбол, должны мелькать на телевидении. Я думала, что он меня просто дурачит. Помню, когда он сказал мне о том, что Икер впервые примет участие в соревновании за пределами Мадрида, в Мёдоне, ему тогда было 10 лет, я спросила: «Как это наш сын будет играть во Франции?» Я не поверила в это. Теперь я слежу за всеми матчами и люблю футбол. Не то, чтобы я в нем особо разбираюсь, но да, я его очень люблю.

Он пошел в сад лишь в 4 года, потому что он был чем-то вроде моей игрушки, я хотела, чтобы он был дома. В 6 лет он пошел в муниципальную школу. Он всегда был спокойным. Я не могу сказать, что он был плохишом. Но он никогда не признавался. Он любил что-нибудь натворить и прятаться. Он перерезал провода моей швейной машинки и лампы. Иногда провод бил его током, но он не плакал, чтобы никто не смог его найти. Однажды я слышала, как он рассказывал, что потерял цыпленка, которого я купила ему в супермаркете. Хотя я считала, что он разрисовал его, а когда пошел мыть, то цыпленок выскользнул у него из рук. Он все делал втихаря.

Мы делали для него мячики из бумаги и ленты, а еще я покупала ему много шариков, чтобы он мог их пинать ногами. Естественно, я не разрешала приносить домой мячи, потому что он все ломал. Я очень быстро поняла, что его рабочей ногой является левая, хотя он кушал и все остальное делал правой рукой. В возрасте 6-8 лет его любимыми занятиями были игра с мячом и просмотр мультфильмов. Он больше ни с чем не играл. Он не был расторопным, чтобы делать какие-нибудь поделки. Ему нравились машинки, но только уже готовые. И смотреть мультфильмы. Он мог пересматривать один и тот же мультик 40 раз.

Икер некрещеный и ни разу не причащался. Так что если однажды он женится, то если захочет, сможет сделать все сразу. Я сказала ему, что он решит сам, когда вырастет, я считаю, что это должен быть личный выбор. Он никогда мне ничего не рассказывал. Я говорила, что если он хочет организовать вечеринку по поводу причастия, как делали все его друзья, то мы организуем праздник с подарками и прочими атрибутами. Я из тех людей, кто считает, что в этой жизни и так другие часто выбирают за тебя, так что у него будет выбор, когда придет время. Я не верю в рай или ад. Я верю в нашу землю и в реальность, в которой мы живем. Я знаю, что мы не обидели его, когда дали возможность самому принимать решение. Важно иметь фундамент на земле.

Он всегда был прилежным учеником. Я уже говорила, как он вел себя в школе. Он был стеснительным и сдержанным. Он всегда говорил мне, что хочет иметь брата, он даже плакал, потому что ему было не с кем играть. Он смотрел на своих друзей, у которых были братья, и спрашивал, почему у него его нет, жаловался, что ему не с кем играть. Он так настаивал, что я бы сказала, что он повлиял на наше решение завести второго ребенка, так появился Унай. Еще одно баскское имя. Мне эти имена всё ещё нравятся, потому что очень редкие. Я хотела девочку, но родился еще один мальчик. Икер прыгал от радости, когда родился Унай, потому что это был мальчик, именно так, как он хотел. Он бегал по дому и кричал: «Мне так повезло! Я так счастлив, что у меня есть брат!» Для Уная он всегда был лидером. Унай делал всё, что ему говорил Икер. Если он говорил ему стащить две груши или два яблока, то малыш шел за ними. Унай боготворил его. Икер знал, что если младший брат что-то сделает, то его все равно не накажут, поэтому постоянно отправлял его за чем-нибудь.

В детстве Икер был немного обидчивым. Если кто-то обижал его, он всё держал в себе. Сейчас он уже меньше склонен к этому. Он очень быстро повзрослел. Он не может смириться с несправедливостью, и если кто-то делает ему что-то плохое, он очень злится. Он сильно волновался, когда первые годы находился в запасе в основной команде. Я говорила ему успокоиться, что на его месте будут другие футболисты, когда он будет играть.

Он всегда был очень ответственным. У нас никогда не было материальных проблем. Когда он начал зарабатывать деньги в «Реал Мадрид», то отдавал их нам, чтобы мы ими распоряжались. Он всегда был в нас уверен, и даже сейчас ничего не изменилось. В 13-14 лет я начала давать ему карманные деньги, чтобы он сам мог ими распоряжаться. У него никогда не было копилки в виде свиньи, я не открывала никакого банковского счета, когда он был маленьким. Я говорила, что он может самостоятельно распоряжаться тем, что я ему даю, что если он потратит все за один день, то потом у него ничего не останется на следующий. Я подводила его к тому, что он должен был делать. Он никогда не был транжирой. Я научила его распоряжаться своими деньгами. Он не был скупым, но и не транжирил деньги. Он не один из тех ласковых мальчиков, но он очень мне доверял.

Его жизнь – это Навалакрус. Это родной город моих родителей. Он проводил здесь каждое лето, два долгих месяца. Он до сих пор обожает этот город. У него остались друзья детства. Он проводили целый день на улице. Он везде ходил со своим мячом и велосипедом. Это маленький городок, но летом все дети разного возраста приезжали туда, получалось что-то вроде летнего лагеря.

Он никогда не уделял внимания своей одежде или обуви. Он всегда предпочитал спортивный стиль. Я все покупала ему сама до тех пор, пока ему не исполнилось 17 или 18 лет. Когда спонсор начал дарить ему одежду, он носил лишь футболку и джинсы. Он никогда не просил купить ему фирменную одежду. И если ему что-нибудь хотелось, я шла на хитрость. Я даже сшила ему форму для карате, копируя с другой, которую одолжил мне друг. Я снимала бирку с названием фирмы с брюк какого-нибудь родственника и пришивала на джинсы Икера. Он был счастлив. Его никогда не волновали стрижки, мода, гель… А я была парикмахером. Он не был особо требовательным к этим вещам. Я стригла его до 22-23 лет. Он жил дома до 24-25 лет. А сейчас он живет рядом, и мы как минимум раз в неделю встречаемся. Я разговариваю с ним по телефону. Я знаю, что у него все хорошо, я вижу его по телевизору, и я не хочу слишком вмешиваться в его жизнь. У него своя жизнь, работа, всё, что мы для него хотели. Что ещё может пожелать мать!

Что касается его прически, мне действительно приходилось хитрить. Мне всегда нравилось парикмахерское искусство, и я хотела стать парикмахером. Когда он был в детской, а потом в юношеской команде «Реал Мадрида», у меня стало чуть больше свободного времени, так как с утра он был в школе, а днем тренировался, так что я могла учиться стричь.

Наверное, это плохо говорить об этом сейчас, но это часть жизни Икера и нашей семьи. Я всегда мечтала стать парикмахером, и когда закончила учебу, я хотела поехать в Авилу, чтобы начать свой собственный бизнес. Мы нашли квартиру и начали подыскивать место для салона.

Мы не могли переехать, так как Икер прогрессировал в «Реал Мадриде». Каждый май или июнь принималось решение о нахождении игрока в команде, я говорила ему, что как только его исключат, мы переедем в Авилу, и футбол для него закончится. Он всё оставался и оставался в «Реале», а мы всё продолжали и продолжали жить в Мостолес. В то время я сильно расстраивалась, но сейчас я понимаю, что так было лучше для моего сына.

Я экспериментировала на нём, использовала как модель. Однажды у меня был экзамен на курсах, и я взяла его с собой. Нам нужно было покрасить волосы в два цвета, часть головы в один, и часть в другой. Один из его друзей пришел с ним, но мама забрала друга, как только узнала, чем мы собираемся заниматься. Конечно, Икер не смог уйти, потому что я его мама, и он был мне нужен. Так что я ставила на нем эксперименты, но в итоге перестала.

Для меня не стало сюрпризом, что партнёры по команде дразнят его за прически, потому что иногда я делала полный бардак у него на голове. Однажды он без моего ведома переставил лезвия на машинке для стрижки волос, и я выбрила приличный участок на его затылке. Я сказала ему взять коричневый маркер и зарисовать эту область, чтобы было не так заметно. В конце концов, Икер пробился в первую команду, а я осталась без своего салона в Авиле. Дом стоил нам 7,8 миллионов песет.

Я регулярно смотрю матчи. Я не выдерживаю серию пенальти. Я по три раза готова упасть в обморок за это время. Впервые такое произошло еще в детском чемпионате на старом «Сьюдад Депортива». Второй раз это было на кубке «Найк» в Париже против какой-то немецкой команды, а третий и самый серьезный эпизод произошел в 2008 году на чемпионате Европы в матче против Италии, когда он отбил два пенальти. Я лежала на трех сидениях. Доктор Хуан Карлос Эрнандес (бывший врач команды) был недалеко и приходил осматривать меня. Мы здорово перепугались. Я не помню пенальти. В конце овертайма мне стало плохо только от одной мысли, что матч перейдёт в серию пенальти.

В день финала чемпионата мира в Южной Африке по пути на стадион мне стало ужасно плохо, и Соня, жена Фернандо Йерро, которая была с нами, помогла мне найти Фернандо и доктора, так что перед матчем мне вкололи дозу бускопана. Мне стало лучше, и я смогла посмотреть матч. Но как только я поняла, что игра опять может свестись к серии пенальти, я пошла в туалет и просидела там до конца матча.

Источник: unamadridista.wordpress.com
Перевод: SNOW_QUEEN для blancos.info


https://blancos.info/n6040
Комментарии (4)
Книга Икера: из воспоминаний мамы Икера Касильяса
 
Аватар для Crudelis
Чертовски трогательно. Спасибо, Татьяна!
Ответить пользователю
+1   
Но он никогда не признавался. Он что-нибудь натворит и прячется...Он все делал втихую.
Вот такой он, наш Икер. А некоторые еще ярких фактов каких-то требуют. А у Икера с детства все шито-крыто))
Ответить пользователю
+1   
 
Аватар для SNOW_QUEEN
Чертовски трогательно. Спасибо, Татьяна!
— Crudelis Посмотреть сообщение
Не за что. :) Продолжение следует...
Ответить пользователю
  
 
Аватар для kubikreal
Отличный материал! Спасибо землячка)))
Ответить пользователю
  
Последние новости
Наше мнение

Опции темы

Реклама показывается только для незарегистрированных посетителей. Пожалуйста, зарегистрируйтесь.
⇑ Вверх
⇓ Вниз